Вступление
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный чёлн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно[1],
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво;
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал в неведомые воды
Свой ветхой невод, ныне там,
По оживленным берегам,
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристаням стремятся;
В гранит оделася Нева;
Мосты повисли над водами;
Темно-зелеными садами
Ее покрылись острова,
И перед младшею столицей
Померкла старая Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И, не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса[2].
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
На сквозь простреленных в бою.
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царской дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет
И, чуя вешни дни, ликует.
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо как Россия,
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия;
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!
Была ужасная пора,
Об ней свежо воспоминанье...
Об ней, друзья мои, для вас
Начну свое повествованье.
Печален будет мой рассказ.
Часть первая
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
В края своей ограды стройной,
Нева металась, как больной
В своей постеле беспокойной.
Уж было поздно и темно;
Сердито бился дождь в окно,
И ветер дул, печально воя.
В то время из гостей домой
Пришел Евгений молодой...
Мы будем нашего героя
Звать этим именем. Оно
Звучит приятно; с ним давно
Мое перо к тому же дружно.
Прозванья нам его не нужно,
Хотя в минувши времена
Оно, быть может, и блистало
И под пером Карамзина
В родных преданьях прозвучало;
Но ныне светом и молвой
Оно забыто. Наш герой
Живет в Коломне; где-то служит,
Дичится знатных и не тужит
Ни о почиющей родне,
Ни о забытой старине.
Итак, домой пришед, Евгений
Стряхнул шинель, разделся, лег.
Но долго он заснуть не мог
В волненье разных размышлений.
О чем же думал он? о том,
Что был он беден, что трудом
Он должен был себе доставить
И независимость и честь;
Что мог бы бог ему прибавить
Ума и денег. Что ведь есть
Такие праздные счастливцы,
Ума недальнего, ленивцы,
Которым жизнь куда легка!
Что служит он всего два года;
Он также думал, что пого Introduction
On the shore of desolate waves
He stood, full of great thoughts,
And looking into the distance. Before him well
The river was carrying; poor canoe
As it sought lonely.
By mossy, swampy shores
Blackened huts here and there,
Shelter wretched Finn;
And the forest, unknown rays
In the fog concealed the sun,
Around noisy.
And he thought:
From here we will face Swede,
There will be a city laid
On the evil haughty neighbor.
Nature is our destiny
In Europe, open a window [1]
Become a solid foot in the sea.
Here on the new wave it
All flags will come to us,
And zapiruem at large.
A hundred years later, the young and hail,
Polnoschnyh of beauty and wonder,
From the darkness of the forests of swamps cronyism
Ascended magnificent, proudly;
Where before the Finnish angler
The sad stepson nature
One at low coast
Throw in uncharted waters
His shabby seine, now there,
On the shores of the lively,
Gromada slender crowded
Palaces and towers; ships
Crowd from all ends of the earth
By the piers tend rich;
Neva dressed in granite;
Bridges hung over the waters;
Dark green gardens
It covered the island,
And before junior capital
Faded old Moscow,
As before by a new queen
Porphyry widow.
I love you, creation of Peter,
I like your strict, slender look,
Neva during the Sovereign,
Its granite Coast,
Your pattern iron fences,
Your thoughtful nights
Transparent twilight, glitter moonless,
When I was in my room
I am writing without reading lamps,
And clear dormant bulk
Deserted streets, and bright
Admiralty Needle,
And, not letting the darkness of night
On the golden sky,
One other change Dawn
Slowly, giving the night a half-hour. [2]
I love your brutal winter
Still air and frost,
Running along the Neva broad sledge,
Girls' faces brighten roses
And shine, and the noise and the voices of balls,
And in the hour of idle revelry
Hissing foam glasses
And punch the blue flame.
I like the liveliness of militant
Amusing Mars field,
Ratey infantry and horses
Monotonous prettiness,
Their slender build zyblemom
Banners flap so victorious,
Radiance caps of copper,
On riddled through in battle.
I love the military capital,
Your stronghold smoke and thunder,
When the queen polnoschnaya
He bestows son in the royal house,
Or the victory over the enemy
Russia again triumphs,
Or, cracking his blue ice,
Neva carries it to the seas
And feeling the vernal days rejoicing.
Color, hail Petrov and simple
Unshaken as Russia,
Yes, you Dying
And the defeated element;
Hostility and captured its vintage
Let the waves Finnish forgotten
And not in vain malice
Alarming eternal dream of Peter!
It was terrible to go,
On her fresh memories ...
On it, my friends, for you
I'll start my story.
Sad is my story.
Part One
Above overshadowed Petrograd
Breathed November autumn coldness.
Noisy lapping wave
At the edge of his enclosure slim,
Neva was rushing out like a sore
In his bed restless.
Oh, it was late and dark;
Rain beat angrily out the window,
And the wind was blowing, howling sad.
While the guest house
Eugene came a young ...
We will be our hero
Call by that name. It
It sounds nice; with him for a long time
My pen to the same amicably.
We nicknamed it does not need,
Although in past times
It is, perhaps, shone
And the pen Karamzin
The family was made to the legend;
But now the light and rumor
It is forgotten. Our hero
He lives in Kolomna; somewhere it serves
Dichitsya noble and tuzhit
Neither of pochiyuschey relatives,
Not forgotten about the old days.
So, having come back home, Eugene
He shook off his coat, got undressed and lay down.
But for a long time he could not sleep
In the excitement of different thought.
What did he think? About,
What was it poor that labor
He was to deliver a Statement
And the independence and honor;
What would God he added
Mind and money. What in fact has
Such idle lucky,
Uma Nedalny, sloths,
Who lives much easy!
What is it for only two years;
He also thought that the pogo Смотрите также: | |
