Я - диез на нотном стане.
Повышаю на полтона
Сумасшедшими мечтами
Крик в ночах своих бессонных.
Когда голос мой измучен
И круги перед глазами,
Я - диез, в моём трезвучьи
Радостно бушует пламя.
В том огне, хрипя от боли,
Не вытягивая ноты,
Я завидую бемолям,
Их несолнечным заботам.
И хочу к тебе быть ближе,
С нотоносца оборвавшись,
Вниз, всего на тон пониже,
От мажора вдруг уставший.
По линейкам я спускаюсь,
Ужасая ключ скрипичный,
Вниз, за паузы хватаясь,
Как ветра за крылья птичьи.
И в бемоль согнувшись кроткий,
В своей песне бесполезной
Вспоминаю о решётке
Пламеносного диеза.
Я - диез, в полтона гордый
Знак, сгорающий пожаром.
Иногда бемоль покорный,
Только бы не быть бекаром!
Я - диез на нотном стане,
Повышаю на полтона
Сумасшедшими мечтами
Крик в ночах своих бессонных.
I - sharp on the staff.
Raised by a semitone
Crazy dreams
Creek in his sleepless nights.
When my voice is worn out
And circles before the eyes,
I - sharp, in my triads
Glad raging flames.
In the heat, gasping in pain,
Not pulling notes
I envy Flat,
Their non-solar care.
And I want to be closer to you,
With staves dangling,
Down, just a tone lower,
From majeure suddenly tired.
I'm going down with a ruler,
Horror key violin,
Down with the pause was enough
As wind wings of a bird.
And stooping lowly Flat,
In his song useless
I remember on the grid
Incendic sharp.
I - sharp, in semitone proud
The sign-burning fire.
Sometimes Flat humble,
Just would not be Bekar!
I - sharp on the staff,
Raised by a semitone
Crazy dreams
Creek in his sleepless nights.
